Специфика Российской империи всегда заключалась в том, что она, как Османская и Австро-Венгерская империи, имела континентальный характер. Иными словами, ее колонии, в географическом отношении, всегда непосредственно прилегали к метрополии. СССР, сменив Российскую империю, не только полностью аккумулировал в себе имперские атрибуты российского государства, но и сумел значительно увеличить ареал своего влияния. Следует отметить, что с распадом Советского Союза идея империи не утратила актуальность в российском истэблишменте. Достаточно упомянуть о реставрации в современной России государственных символов империи: триколора и двуглавого орла; лозунге необходимости трансформации России в "либеральную империю", а также многочисленные дискуссии на страницах российских научных журналов.

Кроме того, в контексте постимперского дискурса стоит и еще более сложная задача: поиск новой национальной идентичности всеми составными частями бывшей империи. Нередко национальное самоопределение территориальных единиц распавшейся империи, проходило в условиях вооруженного конфликта. Характерным примером чему стал кровопролитный "развод" Франции, с одной стороны, и Вьетнама и Алжира, с другой.

Несмотря на специфику разных европейских стран, их объединяет одно — каждая, пережив расцвет собственной империи, распалась и вступила в период постимперского развития, который подразумевает выстраивание новых отношений между бывшей метрополией и ее бывшими колониями. Одним из важнейших компонентов таких отношений неизбежно становится миграционное взаимодействие, которое, независимо от специфики каждого конкретного государства, имеет ряд закономерностей.

Во-первых, ключевым принципом иммиграционной политики становится собирание нации в виде возвращения представителей имперского народа, проживающих в колониях, обратно в метрополию. Как правило, собирание нации принимает форму реэмиграции (репатриации). Так, после обретения странами периферии независимости, часть бывших колонистов, выходцев из европейских стран, вернулась в метрополии. Это произошло и в случае с Россией, иммиграционный поток в которую более чем на 50% состоит из этнических русских, и более 90% въезжающих в страну иммигрантов ранее проживали в странах СНГ. Следует оговориться, что принцип собирания нации скорее соответствует неоимперской логике поведения государства, нежели постимперской.

Во-вторых, наличие соглашений между бывшей метрополией и ее периферией о двойном гражданстве, как правило, сочетающихся с достаточно либеральным иммиграционным режимом и облегченной процедурой приобретения гражданства метрополии жителями колоний. В этом случае, как правило, культивируется идея кровного и духовного братства народа, проживающего дисперсно в различных государствах — бывших колониях, но имеющего собственный "национальный очаг" — бывшую метрополию. Таким образом, возникает миф о соотечественниках, которым должны быть оказаны особые преференции при их иммиграции в метрополию. Русский язык, общая история, культура, а также религия делают возможным существование СНГ как формы постимперской организации. Именно поэтому в российском политическом дискурсе возникло довольно размытое в смысловом отношении понятие "соотечественник за рубежом".

В-третьих, в метрополии неизбежно образуются относительно крупные диаспоры иммигрантов из бывших колоний. Наличие такого рода диаспор, сформировавшихся, как правило, еще в колониальный период, играет роль аттрактора для жителей бывших колоний, поскольку существенно облегчает адаптацию вновь прибывающих иммигрантов на новом месте.

В-четвертых, бывшие колонии обычно сохраняют в качестве основного или неофициального языка общения (а иногда и в качестве государственного языка) — язык метрополии. Это способствует сохранению общего коммуникативного пространства культуры, системы ценностей, образования и т.п. Зачастую бывшие колонии, при полной качественной замене властвующих элит, сохраняют властную модель, некогда установленную колониальной администрацией, либо ту, которая существует в бывшей метрополии.

В-пятых, метрополия и ее бывшие доминионы, как правило, входят в различного рода постимперские союзы и интеграционные объединения, призванные поддерживать широкий спектр связей — от культуры и экономики до обороны и политики. Вариантами постимперского союза стран являются Британское Содружество Наций и Содружество Независимых Государств.

В-шестых, экономическая, политическая и военная нестабильность, нередко сопровождающие развитие бывших колоний, обычно ведет к увеличению так называемой гуманитарной иммиграции в метрополию из ее бывших колоний, а также к необходимости для бывших метрополий содержать военные базы (миротворческие контингенты) на территориях прежних колоний.

Миграционная динамика постсоветского пространства в 1991-2006 гг. определяется процессами постколониальной трансформации. Перед современной Россией стоит дилемма: либо продолжать курс на реинтеграцию империи (для чего у России нет ни демографических, ни материальных ресурсов), либо укреплять национальное государство, основанное на гражданско-демократических и правовых принципах (что также трудно достижимо в силу отсутствия соответствующих не только политико-экономических, но и ментально-исторических предпосылок).